Я никогда не желал физического вреда ни одному политику или политическому активисту. Это не потому, что я хороший человек, а скорее из-за самоуважения: делать это было бы ниже моего достоинства. Важно, чтобы либералы понимали, в какой степени их политика воспринимается другими как форма самоуничижения.