Я искренне не могу понять, как поколение старше меня оказалось здесь. Мы выросли, обожествляя Дэвида Боуи, и через него открыли для себя Лу Рида и Игги Попа. Мы пережили панк и постпанк, разрушая гендерные нормы на публике. Мы наблюдали, как Принс размывает мужественность и желание. Мы танцевали под музыку Боя Джорджа. Мы поклонялись Грейс Джонс. Затем пришла яркость восьмидесятых, где андрогинность, избыточность и самовыражение были на пике популярности. Гендерное смешение не было угрозой. Это было искусство. Это была свобода. Это было круто. Так как же одно и то же поколение стало таким враждебным к людям, просто существующим вне жестких рамок? Как мы перешли от празднования различий к страху перед ними? Эта реакция не исходит из культуры или истории. Она возникает из забвения того, кем мы были и за что мы боролись. Ничего из этого не ново. Привыкайте к этому.